Владимир Петухов

ДРАМАТИЧЕСКИЕ ГРУШИ

Малые испанцы Владимира Петухова 

Читатели журнала «Ролан» и постоянные посетители одноименного кинотеатра и галереи «Парадиз» давно знакомы с работами фотографа Владимира Петухова. Им созданы лучшие обложки нашего издания, фотопортреты актеров и режиссеров в материалах. Полина Агуреева, Фанни Ардан, Питер Гринуэй, Юрий Грымов, Армен Джигарханян, Рената Литвинова, Александр Митта, Сергей Маковецкий, Юрий Соломин, Олег Табаков, Рэйф Файнс — казалось бы, лица этих звезд украшают многие современные издания о кино и театре. Но на страницах «Ролана» они иные. Владимира Петухова интересует в этих лицах не внешнее и не «внутреннее». Его завораживает преломление, отражение второго в первом, содержания — в форме. Этот жанр именуется «психологическим портретом», но настоящее творчество всегда существует вне рамок жанра... Снимки, созданные Владимиром Петуховым,  — больше, чем иллюстративный материал для интервью. Они — самодостаточные художественные произведения, которые подчас глубже и точнее слов раскрывают суть личности.

По первому образованию Владимир — лингвист, по второму — философ-богослов. По призванию он наблюдатель, ценитель, а главное — «выявитель» (или про-явитель?) прекрасного. В каждом человеке, который приходит в его студию, в каждом предмете, который попадает в поле зрения его объектива, Владимир видит своеобразную, сложную, иногда невидимую никому кроме него красоту. Фотограф ловит ее радаром своего художественного чутья и с точностью передает на фотоснимке. 
… 

Последнее увлечение фотографа — натюрморт. К этой теме он подошел, проведя серьезную искусствоведческую работу, внимательно изучив творчество признанных европейских мастеров натюрморта. Особенно «пришелся» к этому его периоду французский художник XVIII века Жан Батист Симеон Шарден. Глубокое и пристальное изучение натуры, классическая ясность и простота стиля живописца подтолкнули фотохудожника к созданию цикла натюрмортов, который представляет сегодня галерея «Парадиз». 

Этим работам свойственны строгость, академизм, некоторый своеобразный психологизм; завораживает в них виртуозная светотень и необычайная плотность цвета. Визуальный язык парадоксальным образом сочетает покой и напряженность, даже драматизм. Притом если уравновешенность здесь — от Шардена, то драматизм скорее испанского происхождения, корни его следует искать у Сурбарана, Котана, Мелендеса. 

… Персонажи — именно персонажи — натюрмортов красивы нездешней и не-сегодняшней красотой. Важные, сановные, застегнутые на все пуговицы и одновременно лопающиеся от спелой мощи гранаты. Груши, напротив, простонародны. Это какие-то андалузские или кастильские крестьянки, чьи грубоватые прелести необычайно волнующи... Каждый предмет исполняет здесь свою партию — хрупкая веточка, чайник со следами прожитых лет, трещинка на стене, звонкий блик на стекле. …Красота «из ничего особенного», аскетическая, бережно лелеемая художником, чей объектив точен, прилежен и чуток, как фонендоскоп… 


Татьяна РИЗДВЕНКО