| |
|
Татьяна Попова (№105 Апрель'2011)
Интервью с режиссером фильма «Вдребезги» Романом Каримовым («Неадекватные люди») можно было считать удачно проведенным. Мы уже обсудили съемки, кастинг, идентифицировали жанр будущего фильма и ненавязчиво проехались по его глубинному месседжу. Однако…
Разговор проходил в комнате отдыха одной из московских звукостудий и периодически прерывался жаждущими пирожков и горячего кофе. За минуту до того, как в комнате появился актер Андрей Мерзликин, молодому режиссеру Роману Каримову был задан вопрос о музыке в кино.
Вопрос логичный, учитывая то обстоятельство, что Каримов сам пишет музыку, причем исключительно для того, что сам же снимает. Совпадение редкое, чаще музыка к фильму становится в буквальном смысле слова головной болью для продюсеров и режиссеров. И говорить они о ней не хотят. Категорически. Но Роману было что сказать, и, несмотря на клятвенное уверение, что «мы уже закончили и сейчас выметаемся», разговор затянулся…
- Роман, вы сами пишете музыку, для вас она может существовать сама по себе или только в связи с видеорядом?
- Для меня музыка в первую очередь — важный инструмент, который усиливает воздействие.
Основную мысль, которую я хочу выразить какой-то сценой, я могу донести: 1 — игрой актеров, 2 — качеством озвучания, 3 — фоном, на котором все происходит, 4 — ракурсами, то есть работой камеры. Все эти аспекты работают на то, чтобы вызвать у зрителя определенную эмоцию. А музыка в кино обладает свойством, в котором есть какая-то …мистика, к этому даже сложно слово подобрать. Она добавляет некий слой, который способен преображать любую прозаическую ситуацию. Для меня музыка — самый главный инструмент, которым можно вызвать у аудитории любую эмоцию.
- Когда вы монтируете, то предполагаете, какая в эпизоде должна звучать мелодия? И зависит ли от этого монтаж?
- Нет. При монтаже я о музыке я не думаю, в этот момент важно, чтобы зрителю было понятно, что происходит. За исключением моментов, когда сознательно используется нарезка кадров, — например, когда ты за тридцать секунд должен показать всю жизнь человека, здесь доминирует музыкальный ритм. А если люди просто сидят и разговаривают, то монтировать под музыку нельзя, иначе она все задавит и нужного настроения не получится. Здесь есть и другая опасность: хорошо, если ты сам или с другом все насочинял — сидишь и под эту музыку монтируешь. Но если для монтажа берется какая-то условно подходящая мелодия, а потом ты по каким-то причинам не можешь ее использовать или найти что-то подходящее на замену, то придется все перемонтировать.
- Есть режиссеры, которые принципиально не работают с музыкой.
- Это очень счастливые режиссеры, которые не зависят от бюджета и могут наплевать на то, как их фильм воспринимается зрителем. Можно снимать кино вообще без музыки, вопрос — кто его будет смотреть… Потому что это уже артхаус.
Тут выяснилось, что в одной комнате собрались сразу два человека, которым было что сказать о музыке в кино. Мирно перекусывавший Андрей Мерзликин попросил разрешения вмешаться в обсуждение.
Андрей Мерзликин:
Режиссеры, которые произносят эту фразу про то, что музыка им не нужна, чаще всего просто не всегда умеют ею пользоваться. Я эту фразу постоянно слышу. Это псевдорежиссеры. Да, было когда-то кем-то великим однажды сказано, что режиссер должен уметь снять кино и без музыки. В том смысле, что история должна быть рассказана настолько внятно, чтобы для ее понимания не нужны были дополнительные подпорки. Да, все правильно, но почему-то часто понимают это в буквальном смысле. И многие режиссеры решили, что если у них в фильме нет музыки, то они автоматически становятся крутыми артхаусными художниками. Только почему-то забывается при этом, что кино бывает зрительским и не зрительским. Вот для зрительского кино музыка необходима. И артхаус тоже может быть зрительским. Музыка нужна, она помогает чаще, чем мешает. Если уже не весь фильм, то хотя бы там, где это необходимо. Правильная постановка вопроса — где и как должна звучать музыка. В какой степени она может быть использована. Ведь саундтрек к фильму — это интонация жизни, которую надо почувствовать самому и передать зрителю. Вот Алексей Балабанов снимал проезд под песню «Мой маленький плот». Нормальный такой проезд — длинный, а у людей холод по спине. Попадание во время. Создание напряжения, хоррор, триллер, все понятно сразу. А без такой песни ничего бы не было. Песня-контрапункт… Балабанов как автор только выигрывает. Вот это я понимаю — владение профессией, человек использует режис- серский инструмент так, как надо. Эмоция, воздействие — все есть, и не надо огород городить.
Роман Каримов:
Если прибегнуть к аналогии, то есть детская лопатка, которой очень удобно копать песочек в песочнице. И есть нормальная лопата, которой вполне логично воспользоваться, если ты копаешь глубоко. Надо просто решить, чем ты будешь копать эту трехметровую яму — лопатой или детским совочком. Музыка — это инструмент, который помогает добиться результата скорее и полноценнее, дает дополнительную возможность достучаться до зрителей.
Андрей Мерзликин:
В конечном итоге все сводится к тому, зачем это все нужно. Мы живем в саундтреке.
И всегда жили в саунд-треке, надо просто это понять что там звучит, внутри нас, в этом кадре, в этой жизни. Даже если в жизни мы не слышим внешней музыки, и как нам кажется — вокруг тишина… Но если прислушаться к себе, то станет ясно, что мы все равно подчиняемся внутреннему ритму, слышим какую-то мелодию внутри. И это прекрасно!
|
|
