АНТОН ШАГИН: "Сквозь стены я ходить умею"

РОЛАН (№8 [93] Декабрь'2009)

Ну кто не мечтал хоть однажды о встрече с волшебником? Вы? Ну и зря. Тогда смотрите картину «Поцелуй сквозь стену» и увидите, что из такой встречи может получиться. Главную роль в ней сыграл Антон Шагин. Он служит в театре «Ленком». В его
кинокарьере такие успешные фильмы, как «Тиски» и «Стиляги», — неплохое начало? Наверное, ему тоже когда-то встретился волшебник, а может Антону и без магии все удается...

- В сюжете картины роль катализатора играет случайный прохожий, оказывающийся волшебником, он наделяет вашего героя уникальным даром. Получается, вы снялись в современной сказке?
- Не знаю, могу ли я определять жанры. Вряд ли. Но сквозь стены я ходить умею.
Я этому научился, ради этого жил. Поэтому зритель пусть сам отнесет этот фильм к какому-либо жанру… Не знаю, может быть, так: это романтическая комедия с элементами сказки, фантастики. С хорошими диалогами, а текст очень важен — это всегда хороший партнер. Поэтому или зритель определит жанр, или режиссер.

- И все же, как ни крути, это комедия. Какие подводные камни она таит?
- Мы придумали, про что мы играем, для чего собрались на этой площадке. Но удастся ли нам ответить на интересовавшие нас вопросы? Все равно мы работаем вслепую, и только зритель оценит, что получилось, потому что комедия — жанр очень сложный, коварный. Нужно добиться того, чтобы зритель смеялся или хотя бы улыбнулся, или почувствовал иронию в показе ситуаций, в которые попадает мой герой, его реакций, его отношения к происходящим событиям. Специально в этом фильме никто никого веселить не будет, да и не было такой задачи — для этого существует огромное количество сугубо юмористических жанров (на эстраде и телевидении), пользующихся большим успехом у публики. Задача была — максимально серьезно отнестись к материалу. Условно говоря, ты читаешь сценарий, и в нем очень смешные диалоги, а потом непосредственно на площадке, на репетиции, понимаешь, что этот текст не совсем органичен в той модели, которую мы уже сняли. То есть он уже устарел, этот вариант. И уже на ходу мы меняем текст, чтобы он не звучал искусственно-литературным. Но сюжет при этом сохраняется.

- Что вы можете сказать о стиле работы с актерами режиссера Вартана Акопяна? Он провоцирует артистов на импровизацию или предлагает свои решения?
- Я очень благодарен Вартану, что он идет на такие изменения, не стесняется советоваться с актерами, соглашается брать какие-то их идеи. Мне нравится в нем, что он абсолютно открыт для творческой дискуссии, не оброс какими-то комплексами. Потому что чаще бывает, что режиссер идет на поводу у собственных амбиций и ничего за ними не видит и не слышит. Такой человек, если даже получит хорошее предложение со стороны, не воспользуется им только потому, что не он это придумал. У Вартана этого нет. Многие вещи мы действительно придумываем прямо на площадке. У нас возник творческий союз: я, безусловно, с пиететом отношусь к его идеям, а он, думаю, так же — к моим (смеется). Мы слышим друг друга, а взаимоуважение очень важно в работе, мы ведь создаем единый организм под названием «кино». За 45 съемо- чных дней не было ни одного дня халтуры, что уже, на мой взгляд, большая победа. Потому что от того огромного количества ерунды, с которой нередко приходится сталкиваться в кино, где постоянно что-то переделывается, перезаписывается, люди перегримировываются, перенаряжаются, начинаешь просто уставать. Я приравниваю такую халтуру к преступлению. Думаю, нас в халтуре не обвинят, мы подошли с любовью к своему делу, к этой истории. Не было ни одного человека, который бы на нашей картине работал без любви — это очень важный фактор. Когда я читаю сценарий, когда мне предлагают роль, я всегда пытаюсь понять, смогу ли полюбить этого героя или нет. Потому что без любви не получится.
- Вам, наверное, сложно расставаться со своими персонажами, с атмосферой того кино, которое уже отснято.
- Расставание с персонажем, с картиной — очень тяжелый, болезненный процесс. Вы создаете целую жизнь, придумываете ее, со всеми нюансами, с привычками, с больными местами, с напором. Наш герой наделен очень большой целеустремленностью — в нем движение вперед, желание жить и любить!
Может, это покажется наивным, но я считаю, что сегодня очень не хватает таких людей, они должны быть и в жизни — не только на экране. Оттого, что их нет в жизни, мы их придумываем — вот я как артист их придумываю. И мы создаем не оболочку, а пытаемся выразить душу человека.

- Думаю, вам по-своему нравятся сложности в работе — чем труднее, тем интереснее. Что привлекло вас в «Поцелуе сквозь стену»?
- Отчасти мы уже об этом сказали — когда рассуждали о жанре. В этом фильме выбрана форма очень опасная — гротеска, юмора, комедии. В ней очень легко свалиться в пошлость. А другая привлекательная сложность состояла в спецэффектах, которые подразумевались по сценарию. Думаю, наша киноиндустрия должна завоевывать какие-то позиции и на этом пространстве — в области спецэффектов. Это была одна из причин, почему я согласился на эту роль: хотелось посмотреть, как технически это происходит, как это делается. Оказалось, очень любопытно, необычно.

- А если вам встретился бы волшебник, о каком даре вы бы его попросили?
- Я бы не стал у него ничего просить, и герой мой ничего не просит, ему просто дают.
- Да уж. И обладать таким даром порой невыносимо. Расскажите об отрицательных сторонах волшебных возможностей вашего персонажа?
- Минус только в одном, что он не помогает ему достичь цели, которая очень проста — завоевать любовь другого человека. Но мне интересно вот что: хорошо, мы завоюем любовь, мы убедим человека, что «я, только я», неповторимый и самый прекрасный, но сможем ли мы удержать в нем это чувство? Потому что мой персонаж фактически терроризирует своей любовью главную героиню, отчего у меня к нему очень ироничное чувство.

- А с вами лично происходили какие-то необычные встречи?
- Безусловно. Но у каждого человека были такие встречи. Вся наша жизнь — это череда встреч; в конце концов, появление человека на свет — это тоже результат волшебной встречи, встречи его родителей. Но если говорить о каком-то особенно счастливом дне, который я осознал как некий поворотный пункт, то это, конечно, день моего поступления в Школу-студию МХАТ. Именно в этот институт я мечтал поступить, и мне это удалось. И то количество важных для меня людей, которых я встретил там — педагогов, однокурсников, друзей, супругу, — лишь подтверждает, что это был для меня серьезнейший этап в жизни.

- Кто был вашим педагогом?
- Я учился у Сергея Ивановича Земцова и Игоря Яковлевича Золотовицкого. На курсе нам преподавали очень хорошие люди, настоящие, не только профессионалы — это, само собой, были фантастические педагоги, — но и личности исключительные. Они учили нас: «Пробуйте, не бойтесь, пробуйте!» Нельзя бояться пробовать и после института, и каждое согласие на роль или исполнение роли — это риск и очередная проба. Игра не тупое зарабатывание денег или не менее тупое воплощение своих амбиций. Это попытка разобраться с собой, ответить на то количество вопросов, которые мучают тебя постоянно — самое страшное, что они нарастают (смеется)… Вообще, мы, очевидно, заслуживаем всех людей, которые нам встречаются на пути, появляются в нашей жизни.

- Зрители запомнили вас по фильму «Тиски», еще большее количество поклонников вы приобрели после мюзикла «Стиляги». Что вы можете сказать о своем знакомстве с кино?
- И опять я заговорю о встрече — с Валерием Петровичем Тодоровским. Она повлекла за собой очень серьезное изменение в моей судьбе и во мне. Я считаю, что нам, молодым артистам, очень сильно всем повезло, поскольку мы начали свой путь в кино с сотрудничества с таким профессионалом и человеком. Когда ты снимаешься у Тодоровского, ты пускаешься в путешествие (путешествовать я обожаю, считаю, что деньги надо тратить на путешествия!). То время я вспоминаю с ностальгией. Мы жили одной командой, было ужасно интересно, весело, иногда мы даже ругались, спорили, — в общем, это была целая жизнь, в которую очень хочется вернуться. Потому что там тебе показали, что такое настоящее кино, как оно должно сниматься, как люди должны работать — как единый организм, как один человек. Именно поэтому иногда так разителен контраст, когда сталкиваешься с людьми, которые халтурят. Так нельзя, если тебе перестала быть интересной собственная работа, имей мужество — уйди из этой профессии. Нужно любить свое дело, нельзя его предавать. Иначе ты губишь свою душу — ангелы улетают! В кино, и в театре тоже, вообще в искусстве — должны быть люди, фанатично ему преданные.

- «Поцелуй сквозь стену» можно интерпретировать как своего рода притчу. В вашей трактовке какова мораль всей этой невероятной истории?
- Возможно, что-то объяснит такая метафора — иголка и нитка. Если ты хочешь что-то сшить, у тебя должно быть и то и другое. В этом фильме есть история ребенка, который собирает деньги на лечение, он вдевает нитку в иголку и так зарабатывает деньги. И никто не хочет делать этого сам, все хотят сразу получить иголку с уже вдетой в нее ниткой — то есть никто не хочет трудиться, попросту говоря.
А мой герой, у которого было все кроме ответного чувства, теряя свой дар, но совершая по-настоящему доброе дело, получает наконец и любовь. Все способности могут улетучиться, я называю это — «ангелы улетят». Но благородный поступок, совершенный тобой, может отозваться в твоей судьбе гораздо позитивнее, нежели свалившийся тебе на голову дар.

- А сами вы как зритель и как актер счастливые финалы любите?
- Сначала о нашей картине: хеппи-энд здесь подразумевается. Я вообще-то сам пессимист, поэтому нередко испытываю иронию, глядя, как в некоторых случаях в кино все приводят к счастливому финалу. Может, потому что, как и все мы, знаю, что жизнь человеческая все же конечна. Тем лучше, что раз уж не в жизни, то хотя бы на экране мы можем наблюдать прекрасные, чарующие хеппи-энды. И понимать при этом, что герои, нашедшие и полюбившие друг друга без помощи какого-либо дара, находятся только в начале пути. Потому что уберечь, сохранить эту любовь на протяжении всей жизни — главный вопрос. Добиться любви мы сможем, а вот удержать ее — для этого еще больше сил нужно.

- Как вы считаете, какой он — зритель картины «Поцелуй сквозь стену»?
- Думаю, здесь нет никаких возрастных и прочих ограничений. Фильм можно смотреть и на большом экране, и впоследствии в домашних условиях. Я хотел бы лишь, чтобы зритель после просмотра выходил с чувством в хорошем смысле легкого «обмана». С ощущением, что его вовлекли в эту историю, обманули чуть-чуть, показали, что можно историю и в форме сказки рассказать. Но чтобы он понимал, что здесь халтуры нет, все сделано искренно и на совесть. В общем, зритель… не знаю какой. Разный. Пусть все посмотрят!
Беседовала Лилит ГУЛАКЯН