ВЛАДИМИР ЕПИФАНЦЕВ: «Чистые никогда никого не станут обвинять…»




РОЛАН (№4 [97] Май'2010)

В современном российском кинематографе Владимир Епифанцев входит в число самых популярных отечественных актеров (сам он, правда, считает иначе). Но дело не в количестве ролей (и не в их качестве — иронично добавил бы, наверное, Владимир), а в неординарности персоны этого артиста. Это тот случай, когда человеческая харизма, «самость» личности наполняет персонажи той глубиной, которая изначально, возможно, и не была им присуща. Скорее всего, и в новой картине Веры Сторожевой «Компенсация» с героем Епифанцева произойдет тот же фокус: персонаж-схема обретет плоть и кровь и при этом вырастет до необыкновенных масштабов…

- Владимир, какое впечатление осталось у вас от съемок в драме «Компенсация»?
- Очень хорошие были партнеры — прекрасный Гоша Куценко, чудесная Люба Толкалина. С Гошей вообще удобно работать: поскольку он человек ответственный и над ролью всегда работает интенсивно, то это сильно стимулирует и заставляет работать всех вокруг — мне это нравится. Раньше, может быть, он несколько распылялся (но это мое субъективное мнение), теперь же я увидел его артистом, который скрупулезно продумывает все детали персонажа и старается добиться точности. О себе я того же не сказал бы, я в этом смысле редко работаю так подробно. Как правило, в ролях, которые мне предлагают, все эти нюансы не особенно важны — просто шпарь себе из шланга, знай поливай свой участок, и все. В моих ролях обычно нечего детализировать. Я завидую тем актерам, которые умудряются, вернее, пытаются из ничего вытянуть что-то.

- Ваша роль в «Компенсации» не предполагала излишней детализации?
- Там можно было много чего придумать и предложить. С одной стороны, она была несколько заурядной, но с другой — там были некоторые противоречия, которые могли позволить сделать ее более объемной. То этот персонаж не так прост, как кажется, то выглядит жестким, даже туповатым…

- Любовь Толкалина, делясь своими впечатлениями от работы над картиной, говорила, что ваш следователь — этакий провокатор, практически инфернальная фигура. Вы согласны с этим?
- Все так и есть, как сказала Люба. Он, безусловно, провокатор. Просто я уже видел отснятый материал, и некоторые фрагменты вступили в определенное противоречие с тем, что я ожидал, поэтому я бы воздержался от комментариев и дождался премьеры. Мне интересно посмотреть, что же получится. Поэтому я могу говорить лишь о том, что я думал о своем персонаже, когда играл его. Он следователь, но как-то так получается, что он становится для пострадавших в этом деле обвинителем. С одной стороны, он явился, чтобы расследовать все обстоятельства произошедшего, с другой — чтобы поиздеваться над этими людьми, поскольку считает, что они сами виноваты в случившемся. Он их ненавидит и не скрывает этого. Вообще, этот персонаж появляется с фразой «Ненавижу!». Он ненавидит богатых.

- А он такой честный, некоррумпированный?
- Да он непонятно какой! Он социальный, у него есть своя позиция. Но постепенно становится ясно, что, помимо установления последовательности событий, он преследует цель уличить этих людей в чем-то постыдном, от второго он получает, несомненно, гораздо большее удовольствие. Но здесь получилось не так-то просто, потому что, когда ему показали его истинное лицо, с него слетел весь этот обличительный пафос и он превратился в того, кем на самом деле и являлся. Так всегда и бывает — все обличители, они на смом деле сами нечисты. А все чистые, они никогда никого не будут обвинять. Мой персонаж из породы тех, кто никак не может избавиться от собственных комплексов и несовершенств и предпочитает эти недостаки обнаруживать в других. А героиня, которую играет Люба Толкалина, это почувствовала, и когда она это сказала ему, он превратился в абсолютно мерзкого типа, без малейшего налета борца за нравственность — но на время, а потом опять пропал… Признаться, я тут не все понял… Вот я сейчас снялся в картине «Поколение «Пи» по Пелевину. Понятно, что это произведение можно по-разному снять, по-разному трактовать, потому что литература — это своего рода симфония мысли. Здесь много всего — от анекдотов до литературных игр, от сложного построения сюжета до каких-то своеобразных речевых оборотов. Тут много поэтических, лишенных логики моментов, похожих на музыку, на сон. И там… я тоже не совсем понял, про что фильм…

- А может, и не надо понимать? Сейчас кто-нибудь из режиссеров, возможно, сказал бы: «А актеру и не нужно понимать, ему играть положено — то, что велел режиссер».
- Мне надо понимать. Но это в идеале, а практика такова, что, как правило, играешь про одно, а смотришь картину и убеждаешься, что получилось нечто, что ты вовсе не имел в виду. Режиссеры в наше время чаще всего экспериментируют на ходу, сами не зная, что им нужно, идя на ощупь, перебирают различные варианты — одно, другое, третье. Но к Вере Сторожевой все это не относится. Вера, изначально зная, кого взяла на роли, дала нам свободу. И роли такие, как мой персонаж из «Компенсации», мне играть нравится — небольшие, гротескные. Ну а сам я люблю насыщенное, напряженное кино, пронзительное, возможно, в чем-то жестокое. Но такие картины у нас не снимаются.

- А «Живой» Александра Велединского?
- В «Живом», на мой взгляд, многое не было доведено до конца. Например, тема инферно. У этих призраков — погибших друзей, которые сопровождают главного героя, — могла бы появиться в руках камера. Почему бы и нет? Военные нередко снимают боевые операции для себя. И можно было бы, например, показать, что же эти персонажи снимают, а там была бы какая-то совершенно другая картинка, какой-нибудь нереальный ландшафт, что-то потустороннее, фантастическое... А так, фильм замечательный.

- У вас, наверное, со всеми режиссерами сложные отношения — вы ведь без скидок, довольно жестко критикуете фильмы?
- Во-первых, у меня с большинством режиссеров, у которых я снимался, хорошие, приятельские отношения. А во-вторых… Да не люблю я критиковать! Просто вы меня спросили — я сказал, что думаю. Мог бы и не объяснять подробно, а просто сказать: «Да надоело все это!» Устал я от этой невнятности, незаинтересованности. Я не понимаю, в чем смысл, что они в этом во всем находят, кому это надо? Снимают какие-то бессмысленные фильмы по бессмысленным сценариям. Где фундаментальные вещи, классические страсти, где эпос, где столкновение чувств?
Раньше кино воспитывало зрителей, а сегодня ситуация поменялась: уже зритель зомбирует режиссеров и программирует на то, что они хотят видеть.
Поэтому сегодня у нас нет по-настоящему хорошего, жесткого кино. Жестким я называю кино реалистичное, страстное, пронзительное.

- Возможно, стоит привести положительные примеры, чтобы ваши предпочтения в кинематографе стали понятнее?
- Особо любимых кинорежиссеров у меня нет, есть художники, которых я люблю. Они работают в разных областях, в том числе и в кино. Например, Дэвид Линч. Мне нравятся фильмы Тарантино, поскольку в своих картинах он высказывается именно как художник. Я люблю метафоричное кино. Например, фильмы Джорджа Ромео. У многих режиссеров есть достойные работы, хотя их фамилии я не помню…

- При такой высокой планке вы, должно быть, в основном отказываетесь от предлагаемых сценариев?
- Я не такой популярный артист. Честно говоря, иногда я соглашаюсь, даже не читая сценарий, чтобы не расстраиваться.

- То есть вы не воспринимаете это как драму — работать с тем материалом, который предлагают?
- Нет, для меня это обычная работа.

- Но ведь вы и сами снимаете свое кино — отчего не перейти к более крупным формам?
- Я жду того момента, когда сам начну снимать кино. Я уже снимаю ролики для Интернета, для MTV, вообще редко расстаюсь с камерой, даже на фильмы, в которых снимаюсь, приезжаю с ней. Люблю заниматься монтажом. Бегаю тут рядом с домом, по Малой Бронной, с камерой по улицам и снимаю все вокруг. Иногда звоню друзьям, и мы выезжаем на съемки куда-нибудь за город, импровизируем, порой выстраивается некий сюжет — получается довольно поэтичное, атмосферное кино.

- Но почему вы ждете — надо, наверное, ходить куда-то, предлагать свои режиссерские работы?
- Ходить и предлагаться — я этого не умею. В принципе о моих режиссерских работах знают и мне нередко сами звонят и предлагают снять какой-то ролик. Другой вопрос, что я давно уже созрел для более крупной работы. Наверное, нет во мне той настойчивости и упорства, которыми обладает Валерия Гай Германика. Ей удалось убедить тех, от кого завият такие вещи, в своей способности реализовать большой проект. Она более работоспособный человек. Я, возможно, недостаточно последователен в этом своем стремлении. Мне всегда казалось, что мои работы говорят сами за себя и тем, кто с ними ознакомится, становится ясно, на что я способен. Стоит посмотреть ролик десятилетней давности «Тайд, или Отрубание головы», и понять, что я обладаю достаточными навыками, чтобы снять смотрибельное кино и сделать кассу.

- А пока вы ощущаете себя в стане актеров, снимающихся у российских режиссеров, этаким засланным казачком?
- Возможно. Только кто меня заслал? Вот в чем вопрос…

Беседовала Лилит ГУЛАКЯН

30.11.-0001
Поделиться статьей:
НОВИНКИ КИНОПРОКАТА
Ник и нефритовое дерево
One day
2021, 6+, Россия, Китай, Детский, Приключения, Комедия, Анимация, Семейное кино, Музыкальный фильм
Ник и нефритовое дерево
Выживший
Not Without Hope
2023, США, Драма
Выживший
Долгожданный рассвет
Finalmente l'alba
2023, Италия, Драма, Исторический
Долгожданный рассвет
War Paint
War Paint
2023, США, Боевик
War Paint
Что случилось с Хелен
Helen's Dead
2023, США, Триллер, Драма
Что случилось с Хелен
Я не киллер
Hitman
2023, 16+, США, Комедия, Триллер
Я не киллер